Впервые с необходимостью создания единой «имперской» системы профессиональных квалификаций российская экономика столкнулась в годы русско-японской войны 1904–1905 гг. Рост госзаказа и уход полумиллиона мужчин на Дальний Восток привели к нехватке рабочих рук. А очередной виток технической революции резко увеличил планку уровня навыков и умений для огромного количества профессий.
Страна лихорадочно закупала новое оборудование, финансировала собственные проекты сложных машин и станков. Война окончилась катастрофой, и правительство всерьёз взялось за модернизацию страны, что ещё больше актуализировало потребность в квалифицированных рабочих.
К этому времени каждое предприятие готовило себе кадры, как могло, – иногда открывая свои собственные курсы, вводя внутренние критерии профквалификации, а чаще всего обучая прямо на производстве. Стандартизация оборудования и станков в это время уже создала возможность для универсального обучения. Рабочий Путиловского завода, например, мог быстро освоиться на любом другом предприятии страны. Считается, что именно Петербургское общество заводчиков и фабрикантов (столичный профсоюз капиталистов, как в шутку его называли) первым задумалось о выработке единых стандартов для различных рабочих профессий. В советское время это обычно объясняли желанием остановить стремительный рост зарплат квалифицированных рабочих, которые стали «верёвки вить» из работодателей. Это можно было бы сделать, установив общим решением предпринимателей нормы оплаты труда для каждой профессии. Доля правды здесь есть, но это не было главным. Важнее для молодого российского бизнеса было дать импульс профессиональному образованию и переподготовке кадров. Только насытив рынок труда, можно было предотвратить угрозу остановки производства из-за банального отсутствия подготовленных кадров. Гигантский дисбаланс между чернорабочими и квалифицированными рабочими в России был виден невооружённым глазом.
В отчётах московского и петербургского обществ заводчиков и фабрикантов постоянно обсуждался вопрос, что станет базой для создания новой системы, – уже открывшиеся народные университеты (в них было слишком много революционного элемента), или нужно создавать свою собственную систему? Действовать через государство или создать свой собственный фонд финансирования профессионального образования?
Стандартизация оборудования и станков в это время уже создала возможность для универсального обучения. Рабочий Путиловского завода, например, мог быстро освоиться на любом другом предприятии страны.
Считается, что именно Петербургское общество заводчиков и фабрикантов (столичный профсоюз капиталистов, как в шутку его называли) первым задумалось о выработке единых стандартов для различных рабочих профессий
Поскольку речь шла о выделении существенных средств, фабриканты собрали специальную комиссию, которую возглавил француз Дюфур, доверенный член общества по финансовым вопросам. Целью её было изучение существующих программ профеcсионального обучения и выработка требований к ним. Фактически это была первая в истории страны попытка создания системы профквалификаций. Комиссия довольно быстро пришла к выводу, что существующие ремесленные училища, народные университеты не отвечают нуждам реальной промышленности и финансировать их нельзя. Фабриканты выбрали линию на создание своей собственной системы переподготовки кадров. До Первой мировой войны удалось открыть только курсы кочегаров и машинистов, для которых была специально разработана и утверждена в Министерстве торговли и промышленности «правильная» c точки зрения бизнеса программа. Во многом она была скопирована с австрийской системы профпереподготовки. Это были уникальные для своего времени курсы, которые предназначались для рабочих с опытом, желавших поднять уровень своих знаний и умений. Без софинансирования со стороны государства курсы оказались очень дорогими – ежегодно через них проходило только несколько десятков человек. При этом львиную долю оплачивало общество. Попытки принять общее решение, что только свидетельство курсов будет давать право на трудоустройство, встретило сопротивление у большинства работодателей. Но особенно членам общества не нравилась идея оплаты курсов за счёт работодателя: «я его обучу, а он, стервец, уйдёт». Таким образом, очевидно было, что частная инициатива не сможет без помощи государства приобщить русского рабочего к новинкам бурного XX в.
До Первой мировой войны удалось открыть только курсы кочегаров и машинистов, для которых была специально разработана и утверждена в Министерстве торговли и промышленности «правильная» c точки зрения бизнеса программа.
В 1912 г. для подготовки молодёжи промышленниками был учреждён благотворительный фонд имени цесаревича Алексея для поддержки профессиональных школ-мастерских для подростков. Также предприниматели приступили к созданию единой сети училищ и школ для молодёжи. Все эти мероприятия происходили в тесном взаимодействии с только что созданным Министерством торговли и промышленности, где был специальный учебный отдел, который утверждал уставы вновь созданных курсов и размышлял о необходимости единых квалификационных систем.
В ведении министерства было 308 учебных заведений, в основном торговые и коммерческие школы. Интересно, что и у коммерсантов, и у чиновников Российской империи давно были разряды и даже некое подобие профстандартов. В десятилетие между 1904–1914 гг. началось создание профстандартов и для рабочих профессий.
Виктор Куликов,
российский историк-экономист, специалист по истории русского экспорта, канд. ист. наук, доцент, преподаватель ЯрГУ им. П. Г. Демидова